Последнее обновление на 09.06.2023
Я записал бабушкины воспоминания, за полгода до ее смерти (1895 — 1979). Она жила в это время у дяди Шуры (мамин брат — Андрианов Александр Александрович) и мне хватило ума записать хоть что-нибудь. Бабушка часто рассказывала историю нашего рода, она вообще очень хорошим была рассказчиком. Наизусть знала Библию и Евангелие. При этом она была совершенно слепа, ослепла во время войны, когда для фронта в селе выращивали и резали табак.
Самым старшим из рода она помнила деда Федота (Федота Яковлевича Рогачева). «Дед Федот был маленький, седенький, а жена его была сильна. Прожила она до 95 лет».
Ее дед по отцу (мой прапрадед) Евдоким Яковлевич Рогачев, умер 6 февраля 1906 года, прожив 82 года (родился он в 1824 году). Его жена Явленья (или Евленья) Артемьевна прожила 40 лет.
Дед бабушки Пелагеи по матери (наш прапрадед) – Игнатий Фомич Королев, умер летом 1901 года, прожив 70 лет (год рождения – 1831). Бабушка Матрена Ивановна прожила 40 лет.
Здесь такой поворотный момент. Прапрадед Фома Королев усыновил Игнатия. Какие у Игнатия были кровные родители – история рода эту информацию не сохранила
«Фому Королева женили, когда ему было 13 лет, и невесте было тоже 13 лет. Свадьбу делали в избе, деревянных полов тогда в избах не было, они стали прыгать, невеста ногу-то и сломила. Дед Фома прожил 107 лет, он был не родной маме. Отец мамин, — рассказывала бабушка Поля, — Игнатий был подкидыш.
Дедушку Игнатия нагуляли в солдатках. Родители у матери Игнатия были купцы в Муроме. После того, как купцова дочь родила Игнатия, она отдала его женщинам, чтобы они его подкинули где-нибудь. Мальчика нашли у крайней избы в селе Свято. Принесли его к старосте. Стали носить его по ряду – сегодня вам, завтра нам. Никто не соглашается его взять себе. Бабушка не выдержала, говорит, чай хватит по ряду ходить. Дед Фома говорит – бери, не мне няньчить, но только обращаться как с родным. А мать родная нашлась и пришла за ним – 6 лет ему было, все ушли на барина работать, и она увела его и дошла до Борис-Глебского леса (Это примерно километров 25 – В.Н.).
А мать неродная пришла с работ-то – где Игоша-то – искали, искали, не нашли. Решили – видно утонул. Однако, кто-то видел, как высокая женщина его вела. Она бегом, по всем деревням, но та женщина все деревни обходила огородами, забегла за Пензу, пастух сказал — вот тут видел. Она дальше бечи и нагнала их в Борис-Глебском лесу и ребенка отобрала.
Родная мать Игошу сначала не отдавала, кричала «Караул», но потом покаялась и рассказала, как было дело. Когда ребенок родился, хотела его придушить, чтоб муж не узнал. Но не смогла и решила его подбросить кому-нибудь. А муж 2 года не дослужил и умер.
Родная мать потом все подарки носила – рубахи вышитые, и даже когда Игнатий женился».
Мать, моей бабушки Поли — Мария Игнатьевна (Королева) жена Ивана Евдокимовича Рогачева умерла в 1922 году, 68 лет от роду от тифа.
Отец (она звала его тятя) — Иван Евдокимович умер в 1926 году, 70 лет от роду, от туберкулеза.
Бабушка Поля дальше рассказывала: «Павел Федотович Рогачев был силач, поднимал 9-10 пудов. Бывалочи ходили за лосями – убьет и 18 пудов сам поднимет и несет, а если лось 25 пудов, то волоком. Дедушка Тихон случайно его застрелил. Крались за лосем, ружье было заряжено и зацепилось за сучок. Выстрелило Павлу Федоточу в живот. «Тишка ведь ты меня застрелил» и заревел. Потом говорит – «не знаю как, но иди быстрей, может захватишь меня живого, а то не поверят, что случайно меня убил». Успели, захватили его живого. Он успел сказать «Я его прощаю» и сознание потерял. Довезли его до Плакучей горы на лошади, он там и умер.
Гаврила Павлович Рогачев – тоже был силач. Выступал в цирке в Москве, поднимал язык от царя-колокола. Его продали за границу, предположительно во Францию, где он пропал без вести.
Иван Евдокимович Рогачев – был волостной старшина в селе Свято (недалеко от Татарово), в волость входило 20 деревень, председателем церковного Совета, заседателем уездного суда. 25 лет он прослужил в армии, барин ему попался хороший. Всех кто хотел, он учил грамоте и наукам. Дед был единственный грамотный в селе. Однажды на него напали грабители, хотели убить, но он их уговорил не брать грех на душу, все им отдал сам, они оставили его в живых. Дело было на речке Нулке, возле места, которое называется Прорва.
Дед Иван был святой, справедливый и добрый. Всю жизнь он спал на голой казанке, на кошме. Под голову, вместо подушки, дед клал большой голыш».
По словам бабушки Поли: «Татарово было казенным селом, ни к кому не причиталось. Мама, Мария Игнатьевна, была из села Свято, оно было барское. Ей было 9 лет, когда прекратилась барщина. Барин жил не в Святе, а в Никулине, там было его поместье. А в Святе был его заместитель – голова, наш дедушка. Ябедники доносили, кто плохо работал, того потом секли розгами – 25-30 раз. Дед говорил, мол, меня-то самого-то тоже били. А однажды бунтовали и барина убили, а деда чуть не убили тоже».
У бабушки были три сестры – Мария, Александра и Дарья. Бабушка Саша и бабушка Даша жили в Дзержинске. У бабушки Саши с дедушкой Колей (Молашенковых) я гостил много раз, когда был совсем маленький. Во время учебы в университете много мне помогала бабушка Даша и ее дети — Елена Баталова (Королева) с мужем Сашей и Володя Колодяжный.
Брат бабушки Пелагеи — Павел Иванович (прожил 63 года), жил в Татарове, был раскулачен и отправлен в город Копейск (бабушка почему-то всегда говорила, что в г. Шахты), Челябинской области. В Риге жила его дочь Евдокия Павловна Васильева (рожд. – 24 февраля 1920 года). Где-то в конце 60-х я был у них в гостях в Риге – очень гостеприимная, дружная, замечательная семья. Жили они в г. Риге на улице Этнас в коммунальной квартире, соседями были две старушки-латышки.
В августе 1990 года Евдокия Павловна и ее внучка Надежда (от дочери) приезжали к нам в гости в Горький.
В Ташкенте жила дочь Павла Ивановича — Нина. Его сын Александр 1927 года рождения жил в Ленинграде. Дочь Анна в Дзержинске, ее муж Сергей Григорьевич Глебов. Дочь Катерина, муж Иван Степанович Садков в Челябинске.
Ваш комментарий будет первым