Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

Николай Ильич Хоперский

Последнее обновление на 23.04.2019

Николай Ильич Хоперский – младший лейтенант 135 пушечного артиллерийского полка, пропал без вести в сентябре 1941 года. Последнее письмо пришло из-под Киева. Остались жена и дочь. Его судьба оказалась навсегда связана с судьбой его воинской частью – короткой, героической и трагической.

135 пушечный артиллерийский полк был сформирован 12 апреля 1931 года. На 22.06.1941 года полк дислоцировался в селе Шкло, Немировского района, артиллерийские лагеря стояли в селе Грушево. Был оперативно подчинён начальнику артиллерии КОВО, по плану прикрытия границы подчинялся начальнику артиллерии 6-й армии. На вооружении полка находились 24 122-мм пушек и 24 152-мм гаубиц-пушек.

В составе действующей армии полк с 22.06.1941 по 28.10.1941 года. Командиром полка был полковник И.С. Мазун. Начальником штаба капитан Н. Лугин. Николай Ильич занимал должность помощника начальника разведки дивизиона .

Буквально с первых часов Великой отечественной войны полк начал боевые действия и действовал весьма удачно. По немецким данным в районе действий полка отмечался сильный артиллерийский огонь советской артиллерии, в частности по окраинам Любачева уже в 7-45 утра. Вследствие артиллерийского огня был тяжело ранен командир 194-го пехотного полка полковник Шмидт, а спустя час там же убит командир 171-го артиллерийского полка полковник Рор.

В ночь на 23.06.1941 года полк был придан 41-й стрелковой дивизии, и опять же действовал эффективно, в частности 24.06.1941 года командир 4-го армейского корпуса Шведлер попросил у командующего 17-й армии Штюльпнагеля дополнительную авиацию для борьбы с артполками в районе Рава-Русской.

Полк понёс потери вследствие быстро организованной контрбатарейной стрельбы, часть имущества был вынужден оставить в местах дислокации, но, тем не менее, отступил вместе с 41-й стрелковой дивизией в район Добросин, сохранив боеспособность.

Известно, что на 02.08.1941 года полк занимал позиции в местечке Гоголев на восточном берегу Днепра под Киевом, а в сентябре 1941 года находился в составе 37-й армии.
Полк был полностью уничтожен фашистами в Киевском котле.

28.10.1941 полк был расформирован официально .

6 августа фашистам удалось прорваться к окраинам Киева. Однако уже 9-го в журнале боевых действий главного командования вермахта отмечалось, что наступление на Киев приостановилось. Все войска, оборонявшиеся в Киевском укрепленном районе, были объединены в 37-ю армию под командованием генерала А.А. Власова. Они успешно отражали, вражеские атаки. Через два дня немецкие войска перешли к обороне, а 12 числа 37-я армия сама нанесла контрудар и почти полностью восстановила положение по переднему краю укрепленного района. В тот же день Гитлер приказал: «Наступление на Киев приостановить. Как только позволят возможности подвоза боеприпасов, город должен быть разрушен бомбардировкой с воздуха». В районе Киевского укрепленного района боевые действия приняли позиционный характер, а Рейхенау свои усилия вновь направил против 5-й армии.

Киевский котел. 10 сентября Кирпонос телеграфировал в Ставку: «Танковая группа противника прорвалась в Ромны, Грайворон. 21-я и 40-я армии не могут ликвидировать эту группу. Требуются немедленная выброска войск из Киевского укрепленного района на пути движения противника и общий отход войск фронта…». В ночь на 11 сентября в переговорах по телеграфу с Шапошниковым он просил разрешить отвести войска фронта на восток. Начальник Генштаба ответил ему, что Ставка полагает необходимым продолжать драться на занимаемых позициях. Отлично зная, что в районе Ромны действуют 3-я и 4-я танковые дивизии противника, Шапошников назвал это «вылазкой» и заявил, что фронт может сам справиться с нею, сняв часть сил с днепровского рубежа. Помня особое отношение Сталина, он запрещал снимать войска с обороны Киева, хотя оборонявшая его 37-я армия Власова являлась самой сильной во всем фронте, кроме того, немцы отказались от штурма города еще в первой половине августа.

Утром 11 сентября главком направления Буденный, узнав о переговорах Кирпоноса с Шапошниковым, телеграфировал Сталину из Полтавы, что «отход Юго-Западного фронта является вполне назревшим» и что промедление может только привести «к потере войск и огромного количества матчасти». Маршал просил хотя бы вывести войска из Киева, чтобы использовать их для противодействия окружению. В тот же день в разговоре по прямому проводу с Кирпоносом Верховный еще раз приказал: «Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки». Кирпонос так и не смог убедить Сталина в необходимости отвода. Буденный же, осмелившийся настаивать на этом, был немедленно отстранен от должности главнокомандующего направлением. Надо заметить, что смена командования Юго-Западного направления происходила как раз в самый критический момент и уже не могла что-либо изменить к лучшему. Ставка ВГК по-прежнему верила, что наступление Брянского фронта позволит восстановить положение. Явно недооценивая опасность, нависшую над Юго-Западным фронтом, Сталин сильно переоценивал возможности его войск и особенно войск Брянского фронта.

В ночь на 14 сентября начальник штаба фронта Тупиков в радиограмме Шапошникову сообщил: «Начало понятной Вам катастрофы — дело пары дней». И даже после этого Верховный продиктовал ответ за начальника Генштаба: «Генерал-майор Тупиков… представил в Генштаб паническое донесение. Обстановка, наоборот, требует сохранения исключительного хладнокровия и выдержки командиров всех степеней. Необходимо, не поддаваясь панике, принять все меры к тому, чтобы удержать занимаемое положение и особенно прочно удерживать фланги. Надо заставить Кузнецова и Потапова прекратить отход. Надо внушить всему составу фронта необходимость упорно драться, не оглядываясь назад, необходимо выполнять указания т. Сталина, данные Вам 11.IX».

Только 16 сентября Тимошенко устно через Баграмяна передал Кирпоносу распоряжение об отводе войск фронта на рубеж р. Псел. Кирпонос, помня указания Сталина не оставлять ни за что Киев и не имея на то письменной директивы, обратился в Москву за подтверждением решения главкома, так как связи со штабом Тимошенко он не имел. Драгоценное время было упущено. В ночь на 18 сентября Шапошников, наконец, сообщил, что Ставка разрешает оставить Киев, но ни словом не обмолвился по поводу отвода войск фронта.

Еще 17 сентября, буквально за несколько минут до окончательной потери связи со штабами армий, Кирпонос успел отдать приказ 5-й,21-й, 26-й и 37-й армиям на прорыв в восточном направлении. Находившимся вне котла силам 38-й и 40-й армий надлежало поддержать выход войск фронта из окружения ударом на Ромны и Лубны.

Однако планомерный вывод не состоялся. Войска, теснимые со всех сторон противником, расчлененные на части и оставшиеся без управления, понесшие большие потери в предыдущих боях, действовали разрозненно и беспорядочно, а чаще небольшими группами. В районе Оржицы дольше всех — до 26 сентября сражались остатки 26-й армии Костенко. Армия Власова оказалась в двух районах: один — в 40-50 км юго-восточнее, другой — в 10-15 км северо-восточнее Киева. Она смогла продержаться до 21-23 сентября. Пирятинская группа из войск 5-й и 21-й армий держалась до 25 сентября. Часть сил и управление 5-й армии вынуждены были присоединиться к колонне штаба фронта и двигались вместе с ней на Пирятин. Остальные, расчлененные на мелкие группы, пытались вырваться самостоятельно.

Гибель командования Юго-Западного фронта. Трагически закончились попытки прорыва Военного совета и штаба Юго-Западного фронта, потерявших связь с армиями. 20 сентября сводная колонна штабов фронта и 5-й армии подошла к хутору Дрюковщина в 15 км юго-западнее Лохвицы. Именно там она была атакована главными силами 3-й танковой дивизии противника. Потеряв несколько орудий и бронемашин, ее остатки отошли в рощу Шумейково. В руки врага попал командующий артиллерией 5-й армии генерал В.Н. Сотенский вместе со всем своим штабом.

В группе оставалось не более тысячи человек, из них 800 офицеров, в том числе командующий фронтом М.П. Кирпонос, члены Военного совета М.А. Бурмистенко, Е.П. Рыков, начальник штаба В.И. Тупиков, генералы управления фронта Д.М. Добыкин, А.И. Данилов, В.В. Панюхов, командующий 5-й армией М.И. Потапов, члены Военного совета его армии М.С. Никишев, Е.А. Кальченко, начальник штаба армии Д.С. Писаревский. Роща насквозь простреливалась пулеметным огнем. Транспорт и люди рассредоточились по кромке пересекавшего ее оврага, бронемашины заняли позиции по опушке.

Немецкие танки и пехота атаковали рощу с трех сторон. Вначале они ворвались на восточную опушку. Люди отбивали атаки, вооруженные связками гранат и бутылками с бензином. В рукопашной схватке участвовали все — от солдата до командующего фронтом. Кирпоноса сначала ранило в ногу, а вскоре осколки разорвавшейся рядом мины изрешетили его грудь. Командующий тут же скончался.

По свидетельству германского историка В. Хаупта, бой продолжался пять часов. Русские не могли вырваться из рощи и должны были или покончить с собой, или сгореть в пламени огнеметов. Они оборонялись ожесточенно и отчаянно. Прочесывая лес на другой день, стрелки мотоциклетного батальона 3-й танковой дивизии обнаружили лежащего без сознания генерала. Им оказался командующий 5-й армией генерал-майор М.И. Потапов, которого командование вермахта считало «одним из наиболее талантливых генералов Красной Армии, чья заслуга заключалась в том, что не только 6-я армия, но и 1-я танковая группа не смогли взять Киев». Так генерал Потапов оказался в плену, а на Родине его считали погибшим. Освобожденный в конце войны из лагеря, он вернулся в ряды Красной Армии и служил в ней до 1965 г. — до самой смерти.

Погибли начальник штаба фронта В.И. Тупиков и начальник штаба 5-й армии Д.С. Писаревский. Е.П. Рыков, попавший в руки немцев, был замучен .

В селе Грушево находится обелиск «Воинам 135-го артполка, сражавшимся на этих рубежах в июне 1941 года».

Судьба Николая Ильича оказалась также трагична, как судьба более полумиллиона бойцов попавших в плен к гитлеровцам в Киевском котле. Вместе с сыном Ильей мы сделали поиск по экспериментальной Дрезденской базе данных военнопленных красноармейцев, погибших в фашистских концентрационных лагерях, и обнаружили его фамилию, имя. Сделали запрос о документах, подтверждающих факт его гибели. Через полгода, из Германии пришел конверт, с цветными копиями подлинных документов.

Николай Ильич был учтен как военнопленный в лагере для военнопленных рядового и сержантского состава №360 в городе Ровно (Stalag №360, Rovno) 9 ноября 1941 года. На карточке зафиксировано, что на момент прибытия в лагерь он был здоров.

В плен Николай Ильич был захвачен 26 сентября 1941 года в селе Басань, Бобровицкого района, Черниговской области. В этот день погибло или попало в плен все командование Юго-Западного фронта.

Именно об этих днях и этих трагических событиях написал в своем дневнике немецкий артиллерист Ойген Зайбольд. Документ хранится в фонде писателя и общественного деятеля В.П. Ставского Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ).

«18 сентября

Через Новый Быков — Новую Басань и Бобровицы мы возвратились в наш дивизион. Наша машина испортилась, и мы прибыли в батарею только перед вечером. Этот край производит довольно приятное впечатление. Чистые улицы, хорошие сады. Мы идем в направлении д. Басань, в которой остаемся до 19 сентября.

Люди очень приветливы, частично из страха, прежде всего девушки, которые немного робки, но все же доверчивы. У меня навсегда останутся в памяти самые лучшие воспоминания об отличных блинах. Продвигаемся дальше на запад через болота, пески, сосновые леса, колхозы до Гоголева, где поздно вечером мы заняли огневую позицию. Ночью было ужасно холодно. Лишь только под одеялами и соломой мы смогли немного согреться. Около 6 часов мы дали первый залп, что содействовало успеху наших войск, введенных в бой. Пять русских вышли с белым флагом, они получили свою долю. 2-й дивизион 154-го а[ртиллерийского] п[олка] стрелял по той же цели. Дивная картина. Ко всему прочему мы узнали, что пал Киев. Жаль, что мы далеко. С большим удовольствием приняли бы мы участие в его падении.

23 сентября

В Борисполе. По тому же пути, где мы стреляли последний раз, продвигаемся дальше, на юг, до ж[елезно]д[орожной] линии Киев — Харьков, которая нам уже знакома. По дороге большое количество брошенных грузовиков, обозные повозки, разбросанные переметные сумы, убитые лошади, батареи, которые вместе с тракторами были оставлены на огневой позиции. На север отправляются первые поезда с пленными. Для нас не было никакой работы, так как город был оставлен, все бежали. Напротив, нужно было обработать несколько трофейных поездов. Еще 21 сентября я имел возможность осмотреть Борисполь. Город представляет незабываемую картину войны. Пути отступления русских были атакованы немецкими пикировщиками, и мы видим здесь страшное опустошение: сотни машин; одни наполовину сожжены, другие полностью взорваны. Валяются части тела лошадей, а между воронками, образовавшимися от взрывов бомб, — горы трупов. Мы спим в бывшей казарме для парашютистов, которая очень хорошо оборудована.

Ночь с 23 на 24 сентября проводим на аэродроме и охраняем пленных, которых было 18 000. Русские спали в ангаре, а мы под открытым небом. Они представляли собой пеструю картину: все рода войск, начиная с пехотинцев, саперов, артиллеристов, до людей, одетых в летную форму и черную форму железнодорожников, и кончая матросами, которые прибыли, вероятно, из Киева. Среди них можно найти также штатских. Партизанки и санитарки снабжают их водой, которую жадно выпивают. Хотя многие русские пленные длительное время участвовали в боях, обмундирование на них было в хорошем состоянии. В большинстве случаев обмундирование было даже новым. Особенно бросалась в глаза чистота нижнего белья. Все в сапогах, причем из хорошей кожи и с высокими голенищами. Русские шинели толще, на теплой подкладке, хорошо защищают от холода, с которым мы пробовали справиться при помощи костров. Головные уборы чрезвычайно пестрые. Можно видеть ушанки, фуражки, кубанки и пилотки. Женщины одеты большей частью в ту же форму, что и мужчины, и только бюст указывает на принадлежность их к женскому полу. Большинство из них молодые, воодушевлены своей работой. Впрочем, большинство из них производят такое впечатление, как и женщины Монмартра. С нескрываемым наслаждением мучили евреев(8). Была взята часть пленных, которая сильно действующими средствами должна доказать свое арийское происхождение. Директора одного киевского завода раздевают до рубашки, он вынимает пачку денег и в отчаянии бросает ее, но это не приносит ему никакой пользы. Он срывает с себя даже рубашку и остается в желто-синем купальном костюме и шерстяном одеяле. Эгоизм в самой грубой форме. Много ненужного делается лишь по глупости или из животного инстинкта.

Эту толпу (10 наших на 3500 русских) мы сопровождаем в Бровары, недалеко от Киева. Ужасный марш. Идем через бесконечные равнины и небольшие деревушки. Все бросаются пить воду из вонючих луж. Такова участь пленных. Надеемся, что нам не придется испытать подобные вещи» .

Управление лагеря №360 в г. Ровно предполагало, что лейтенант Хоперский Николай будет направлен в феврале 1942 года в офицерский лагерь военнопленных Х1 А (Oflag X1A), который располагался в Х1 военном округе Германии – Ганновере (Hannover). Однако, в ночь с 31 января на 1 февраля 1942 года Николай Ильич умер от голода.

С красноармейцами фашисты обращались ужасно, об этом свидетельствуют документы Нюрнбергского трибунала, по Ровненскому лагерю военнопленных. От побоев и издевательств там погибло только за два месяца более 30 тысяч красноармейцев.

Итак, короткое время Николай Ильич находился в Ровненском шталаге — 360, а затем был переведен в офицерский лагерь в г. Владимир Волынский. Как указано, в педантичных немецких учетных карточках, погиб он «от истощения» и похоронен в г. Владимире Волынском (Украина) на кладбище, рядом со «сталинским военным городком» (бывшими воинскими казармами) .

Последнее место жительство Николая Ильича в немецких учетных карточках отмечено – Москва, Монино, Корпуса (сокр.), дом 11. Жена Евдокия Гаврикова. Указан год и место рождения Николая Ильича – 19 декабря 1912 года, г. Тамбов. Гражданская профессия – токарь, предполагалось использовать его по этой специальности.

Наши поиски оказались успешными, еще одного героя войны нам удалось вырвать из мрака безвестности. Чтобы все наши семьи знали и помнили Николая Ильича Хоперского.

комментария 3

  1. Елена Елена 21.05.2019

    Огромное спасибо! Благодаря Вам я наконец узнала судьбу своего деда!
    Очень жаль, что ни мама ,ни бабушка не дожили до этих дней!
    Мой сын гордиться памятью и бережно хранит полученные от Вас документы!

  2. Елена Бутыгина Елена Бутыгина 21.05.2019

    Огромное спасибо, благодаря Вам я наконец узнала судьбу своего деда!
    Жаль, что ни мама ,ни бабушка не дожили до этого дня!
    Но мой сын бережно хранит память )

  3. Елена Бутыгина Елена Бутыгина 21.05.2019

    Огромное спасибо за Ваш поиск!
    Благодаря Вам,я наконец узнала судьбу своего деда!
    Жаль,что ни мама, ни бабушка так и не дожили до этих дней!
    Но , мой сын с гордостью будет хранить память о своем прадеде…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Тема Mission News от Compete Themes.
Яндекс.Метрика